Чем нынешнее противостояние в США похоже на Гражданскую войну

160 лет назад, 9 апреля 1865 года, капитуляцией армии генерала Ли практически завершилась Гражданская война в США. Можно, конечно, считать, что она закончилась 10 мая, когда был арестован президент Конфедерации Джефферсон Дэвис. Можно отодвигать эту дату на 23 июня, когда капитулировали последние индейские подразделения генерала Стенда Уэйти. Но капитуляция главной армии южан ставила точку в их с самого начала безнадежной борьбе. Борьбе, в которой за четыре года США понесли потери больше, чем в какой-либо внешней войне, включая и Вторую мировую (погибло более 612 тысяч, 410 тысяч пропало без вести, 412 тысяч было ранено).

Гражданская война как проявление классовой борьбы

У нас представления о той войне во многом складываются на основе еще советского подхода, сформированного в соответствии с тем, как ее описывали Маркс и Энгельс. Они представляли Гражданскую войну в США как борьбу представителей более прогрессивного капиталистического строя с реакционными сторонниками отсталой системы аграрного хозяйства, основанного на эксплуатации рабского труда. При этом в качестве основной движущей силы победоносной войны против рабства они видели рабочий класс и представителей европейского революционного движения.

Это было во многом правдой, так как в США для участия в Гражданской войне поехало много участников европейских революций 1848-1849 годов. Авраам Линкольн после начала Гражданской войны даже приглашал Джузеппе Гарибальди возглавить армию северян, но итальянец сослался на незавершенность объединения Италии, пообещав, что после выполнения своей миссии на родине, если гражданская война еще не закончится, он будет готов приложить свои силы к справедливому делу северян.

Война за освобождение рабов

На Западе широко распространено представление, что основной целью северян в Гражданской войне была ликвидация рабства. Если смотреть на итоги, то – да, рабство было ликвидировано после окончания гражданской войны. Но в самом ее начале такая цель не ставилась. Авраам Линкольн в своей предвыборной программе очень осторожно высказывался о проблеме рабства, а придя к власти, старался не делать резких движений даже после начала войны с Югом, чтобы не раздражать рабовладельческие штаты, оставшиеся в составе Союза и не примкнувшие к Конфедерации.

Лишь через год с лишним после начала военных действий, 17 июля, был принят закон о конфискации имущества лиц, участвующих в мятеже. И поскольку рабы тоже считались имуществом, необходимо было определиться с их дальнейшей судьбой. Поэтому 22 сентября 1862 года Линкольн подписал указ, объявляющий свободными всех рабов в любом штате США, не возвратившемся в состав Союза до 1 января 1863 года. А 1 января 1863 года подписал второй указ, в котором были названы те 10 штатов, в которых ликвидировалось рабство. То есть освобождение рабов было мерой борьбы с экономикой противника. Ну и плюсом шло расширение базы для пополнения армии, в которую начали принимать освобожденных рабов.

И только в самом конце войны, 31 января 1865 года, Конгрессом была принята 13-я поправка к Конституции США, запрещающая рабство и принудительный труд на территориях под юрисдикцией США, за исключением наказания за преступление. Поправка вступила в силу 18 декабря 1865 года после ее ратификации 27 штатами. Забавно, что в Кентукки 13-я поправка была ратифицирована на уровне штата лишь в 1975 году, а в штате Миссури она была ратифицирована, но из-за допущенной халатности в документообороте эта ратификация юридически окончательно была оформлена лишь 7 февраля 2013 года.

Параллели с сегодняшним днем

Трудно избежать соблазна провести некоторые параллели между событиями 160-летней давности и реалиями сегодняшней Америки. Как и тогда, в Соединенных Штатах наблюдается ментальный и культурный разлом общества на две противостоящие друг другу части, придерживающиеся диаметрально противоположных взглядов и на прошлое своей страны, и на ее будущее. Помещичье-аристократическое общество Юга не находило взаимопонимания с пуританским, но основанным на безудержной погоне за материальным успехом обществом Севера. Сегодня христианские традиционалисты составляют важную часть ядра трамповского электората. А демократы продвигают отказ от «устаревших догм», гендерное многообразие и прочий мультикультурализм, не сочетающийся с религиозными заповедями.

Так же, как в начале Гражданской войны демократическая пресса критиковала действия Линкольна, обвиняя президента в неконституционности принимаемых им решений (иногда не без основания), демократическая пресса сегодняшней Америки критикует Трампа и заявляет о неконституционности его действий.

Можно отметить, что тогда приход Линкольна к власти произошел после долгого периода доминирования в политической жизни США представителей Демократической партии. Сейчас, на фоне формального чередования в Белом доме представителей Республиканской и Демократической партий, демократы в значительной мере взяли под свой контроль внешнеполитическую и внутриполитическую повестку, идеологизировав американскую внешнюю политику и внутреннюю общественную жизнь.

Так же, как Линкольну после поражений первых полутора лет войны пришлось проводить чистку командного состава и офицерских кадров федеральной армии от лиц, сочувствующих южанам, и по тем же причинам заменять чиновников в федеральных ведомствах, Трампу приходится чистить кадры (например, недавние отставки в руководстве АНБ).

Есть моменты, в которых можно и отзеркалить события прошлого. В наше время демократы в США делают ставку на национальные меньшинства и неограниченный приток в США мигрантов. А в XIX веке республиканцы поддерживали миграцию из Европы (обеспечивающую Северу приток рабочей силы), а часть демократов была обеспокоена результатами этой миграции, усиливающей демографический перевес северных штатов над южными.

Экономическая подоплека Гражданской войны

В экономической сфере раскол между демократами и республиканцами тогда, как и сейчас, пролегал в сфере взаимодействия США с остальным миром. Демократы отстаивали либерализацию внешней торговли, а республиканцы, как и сегодня, настаивали на введении высоких – протекционистских – тарифов на импорт, чтобы обеспечить условия для развития собственной промышленности.

Наконец, есть и внешнеполитические параллели. И в XIX веке, и сейчас в Европе существуют сильные симпатии в пользу сохранения прежнего порядка вещей. Тогда европейским интересом было продолжение поставок дешевого американского хлопка. Поставки хлопка из США составляли к началу Гражданской войны 72% от импорта хлопка в Великобританию, 90% импорта во Францию, 92% импорта в Россию.

При этом Францию, Испанию и немецкие государства мог бы устроить и раскол США на Север и Юг (с сохранением поставок хлопка с Юга). Это аннулировало бы Доктрину Монро и создало условия для возвращения ведущих европейских держав на американский континент (в декабре 1861 года, уже после начала Гражданской войны в США, началась англо-франко-испанская интервенция в Мексику, которая, правда, закончилась в 1867 году полным провалом).

В Великобритании ситуация была сложнее. Тогда не США были системообразующей экономикой мира, занимавшей доминирующие позиции, а Великобритания. И там существовали разные силы, преследовавшие собственные интересы и пытавшиеся повлиять на государственную политику порой в противоположных направлениях.

Английская текстильная промышленность, доминировавшая в мире еще с середины XVIII века, к середине XIX века стала сталкиваться с растущей конкуренцией в европейских странах. И ее представители были заинтересованы в сохранении поставок дешевого хлопка с американского Юга. Как будет называться государство – США или КША, для них было непринципиально.

Но к этому времени в Великобритании усилился финансовый капитал, для которого тоже понадобились экспортные рынки. Но экспорт капитала имеет смысл туда, где развивается собственная промышленность. Поэтому в 1848–1849 годах Англия поддерживала буржуазные революции в Европе (если вообще не сама инспирировала их начало), чтобы потом вкладываться в растущую промышленность, освобожденную от пут абсолютистских сословных монархий.

В США кризис 1847 года, предшествовавший европейским революциям, в полной мере не состоялся. Его купировало открытие в январе 1848 года золота в Калифорнии. В эпоху золотого (или биметаллического) стандарта, открытие золотых россыпей было эквивалентно эмиссионной накачке экономики, и США в полной мере использовали этот ресурс.

Но мировой кризис 1857 года уже не пощадил Америку. Английский финансовый капитал, использовавший кризис для скупки по дешевке промышленных активов не только в Великобритании и европейских странах, но и в США, озаботился затем повышением их капитализации. И если для этого надо закрыть американские рынки, то так тому и быть. Интересы английских промышленников, требовавших противоположного, их не волновали – так же, как в наше время глобальные финансовые конгломераты не волнуют проблемы американских производителей.

Наконец, в Британской Индии после восстания сипаев в 1857 году и реорганизации системы управления, с 1858 года была запущена программа перестройки сельского хозяйства, с поощрением хлопководства, организацией ирригационных систем, строительством железных дорог для вывоза хлопка к портовым городам. И чтобы эта система заработала, Великобритании нужно было хотя бы на время освободить рынок от дешевого американского хлопка. Поэтому Лондону был полезен не столько Линкольн с протекционистскими тарифами, сколько Гражданская война с блокадой Юга и прекращением поставок хлопка в Европу (ну, один в один ситуация с «Северными потоками» и поставками американского сланцевого газа!).

Россия – не враг Америки

Россия традиционно для своей тогдашней политики выступала за сохранение статус-кво на государственном уровне, рассматривая конфедератов как сепаратистов. Тем более что у России была проблема с польскими сепаратистами (часто в прошлом называвших себя конфедератами), очередное восстание которых с поддержкой Великобритании и Франции началось в январе 1863 года. Да и провозглашенное в России 19 февраля 1861 года освобождение крестьян автоматически делало для России проблемной поддержку выступающей за сохранение рабства Конфедерации.

Россия, в отличие от европейских стран, однозначно поддержала федеральное правительство Линкольна, видя в сохранении единства США, по словам канцлера Горчакова, «существенный элемент всеобщего политического равновесия». Россия, недавно прошедшая через Крымскую войну, выступала за слом порядка, навязанного Европе тогдашними глобальными элитами в Лондоне и Париже. Так же, как в сегодняшних условиях Россия, по крайней мере на период слома отжившей экономической модели глобализации, является объективно возможной опорой в переустройстве мира, если Трамп способен не рубить эту опору в угоду устоявшимся в США антироссийским стереотипам.