2 153
Monsanto. История компании, которая изменила сельское хозяйство – и сломала миллионы жизней
Автор - Пётр Рыбаков
В октябре 2016 года фермер Майк Уллис вышел из пикапа навстречу соседу – и через несколько секунд был застрелен на просёлочной дороге между двумя полями сои. Его убили не из-за земли и не из-за денег. Причиной стал гербицид.
Эта история могла бы показаться частным конфликтом, если бы за ней не стояла одна из самых влиятельных корпораций в истории сельского хозяйства. Компания, чьи семена нельзя сохранять, чьи гербициды невозможно игнорировать и чьи говорят о науке больше, чем сама наука.
Компания десятилетиями утверждала, что её продукты безопасны, её бизнес – честен, а критики – заблуждаются. Но когда были раскрыты внутренние документы компании, стало ясно: речь идёт не просто о споре вокруг химии или ГМО. Это история о контроле, страхе и системном вмешательстве в науку, политику и человеческие отношения.
Фактически это была сельскохозяйственная монополия. Более 80% семян, высаживаемых в США, принадлежали одной корпорации. Чтобы удержать это положение, она использовала всё: лазейки в законах, давление на регуляторов, манипуляции с научными данными.
Со временем стало ясно и другое: химикаты, которые компания десятилетиями считала безопасными, нанесли вред здоровью миллионов людей по всему миру.
Это история Monsanto – одной из самых влиятельных и противоречивых компаний в истории агробизнеса.
Рак в бутылке
История начинается вовсе не с корпорации, а с химика по имени Франклин Джонс.
В 1942 году он столкнулся с проблемой, знакомой любому американцу, – ядовитым плющом. Его дети получали тяжёлые ожоги даже от случайного прикосновения. Джонс решил найти способ избавиться от растения навсегда.
Он начал экспериментировать с гормонами роста растений – веществами, которые управляют развитием флоры так же, как гормоны управляют организмом человека. Большинство опытов не давали результата: одни вещества не действовали вовсе, другие, наоборот, ускоряли рост сорняка.
Но однажды Джонс заметил странное: обработанные образцы преждевременно «впали в осень». Листья желтели, скручивались – и через несколько дней растение погибало.
Веществом оказалась 2,4-дихлорфеноксиуксусная кислота, или 2,4-D.
Этот синтетический гормон действовал избирательно. В малых дозах он стимулировал рост, в больших – вызывал неконтролируемое деление клеток, которое убивало растение. По сути, это был рак для сорняков в бутылке.
Самое важное: трава – пшеница, кукуруза, ячмень – почти не реагировала на 2,4-D.
Джонс добавил к молекуле ещё один атом хлора и получил 2,4,5-T, ещё более селективный гербицид.
Так появились первые в истории селективные гербициды, которыми можно было обрабатывать всё поле целиком, уничтожая только сорняки. Они заменили тяпки, ручную прополку и опасные яды вроде мышьяка.
К концу 1940-х рынок гербицидов вырос до десятков миллионов долларов. И в этот момент в игру вошла Monsanto.
Завод, который нельзя было закрывать
Один из крупнейших заводов Monsanto находился в городе Найтро, Западная Вирджиния. Там ежедневно производили почти тонну 2,4,5-T.
В 1949 году на предприятии прогремел взрыв. Над заводом поднялось тёмное облако, а затем на рабочих посыпалась чёрная зловонная сажа.
Через несколько часов начались симптомы: головные боли, тошнота, затем – тяжёлые кожные поражения. Люди покрывались гнойниками, кожа сходила слоями. Врачи отмечали странный запах, исходивший от пациентов, словно через кожу выделялось неизвестное вещество.
Официально считалось, что 2,4-D и 2,4,5-T безопасны. Более того, в 1940-х врачи и учёные демонстративно принимали эти вещества внутрь, чтобы доказать их безвредность.
Monsanto начала внутреннее расследование, но быстро зашла в тупик. Причину так и не нашли. Производство не остановили. Рабочим предложили выбор: продолжать работу или уволиться.
В маленьком городке альтернатив не было. Люди остались.
Диоксин, о котором лучше было молчать
Ответ нашёлся лишь спустя восемь лет – в Германии.
Дерматолог Карл Шульц заметил те же поражения кожи у работников заводов под Гамбургом. Он воспроизвёл процесс производства 2,4,5-T и обнаружил, что при малейшем превышении температуры возникает побочный продукт – диоксин.
Диоксины образуются в микроскопических количествах – одна молекула на сотни тысяч. Но даже этого достаточно, чтобы вызвать тяжёлые поражения кожи.
Шульц доказал связь и уведомил химические компании, включая Monsanto и Dow. В письмах подробно описывалось, на каком этапе производства возникает загрязнение и как его избежать.
Monsanto утверждала, что писем не получала. Dow заявляла, что документы «потерялись».
Но обе компании уже знали: проблема существует. И решили не выносить её на публику.
Агент «Оранж»
В начале 1960-х США вмешались во Вьетнамский конфликт. Партизаны Национального фронта скрывались в джунглях, и американское руководство приняло решение уничтожить сами джунгли.
Так началась операция «Ranch Hand».
На Вьетнам обрушили 72 миллиона литров гербицидов, главным из которых стал Agent Orange – смесь 2,4-D и 2,4,5-T.
Monsanto была крупнейшим поставщиком.
Компания знала о диоксине. Dow называла его «самым ядовитым веществом, с которым нам приходилось работать». Но правительство США официально не было предупреждено.
В результате около 3 миллионов человек – мирных жителей и военных – пострадали от последствий. Рак, кожные болезни, врождённые уродства у детей.
Лишь в 1967 году 5 000 учёных подписали петицию против применения гербицидов.
Репутация Monsanto трещала по швам. Регуляторы начали присматриваться к 2,4,5-T. Запрет был вопросом времени. Компании срочно требовалась альтернатива.
Глифосат: идеальный яд
После почти десяти лет неудач химик Джон Франц нашёл решение.
Он синтезировал вещество, которое блокировало шикиматный путь – цепочку реакций, жизненно важную для растений, бактерий и грибов, но отсутствующую у людей и животных.
Так появился глифосат.
Он уничтожал всё зелёное, распадался в почве и, как утверждала компания, был «не опаснее поваренной соли».
В 1974 году Monsanto вывела на рынок Roundup.
Фермеры были в восторге. Гербицид позволял отказаться от вспашки, экономил время и деньги. Продажи росли стремительно. К концу 1980-х Roundup приносил компании миллиарды долларов.
И главное – молекулу глифосата невозможно было обойти патентно. Малейшее изменение разрушало его свойства. Monsanto получила абсолютную монополию.
Семена как ключ к власти
Но у Roundup был недостаток: он убивал всё, включая культурные растения.
Решение было очевидным – создать растения, устойчивые к глифосату, и продавать их вместе с гербицидом.
После серии неудач учёные Monsanto нашли бактерию, жившую в отходах завода и не реагировавшую на глифосат. Её ДНК встроили в растения с помощью генной пушки.
Так появились Roundup Ready – ГМО-культуры, устойчивые к гербициду.
К 1998 году были запатентованы соя, кукуруза, хлопок.
К 2001-му более 70% фермеров США использовали семена Monsanto.
Контракт запрещал сохранять семена, делиться ими, продавать их. Компания получала право проверять поля.
Достаточно было вскрыть упаковку, чтобы договор вступал в силу.
Monsanto превратила семена в лицензионный продукт. Сельское хозяйство – в подписку.
Почему фермеры не могли «просто отказаться»
На первый взгляд кажется, что у фермеров всегда был выбор: не покупать семена Monsanto, не использовать Roundup и продолжать работать по-старинке. На практике этот выбор оказался иллюзией.
Если один фермер переходил на ГМО-семена Roundup Ready и начинал обрабатывать поле гербицидом, его хозяйство действительно работало без проблем. Но если сосед по-прежнему сеял обычные культуры, ситуация менялась драматически. Гербициды – особенно новые формулы, такие как дикамба, – легко сносились ветром и попадали на соседние поля. Урожай, не устойчивый к химии, начинал погибать.
Фермеры быстро поняли: чтобы защитить свои поля, им приходится тоже переходить на систему Monsanto. Так рынок захватывался не рекламой, а принуждением через окружающую среду.
Продавцы компании не скрывали логики происходящего. По воспоминаниям фермеров, им прямо говорили: те, кто откажется от продукции Monsanto, через несколько лет потеряют бизнес. Семеноводческая отрасль стремительно концентрировалась в руках одной корпорации, и сотни тысяч людей подписывали контракты, которые работали против них самих.
Частные детективы и «сельхозполиция»
Летом 2004 года фермер из Индианы Дейв Раньон столкнулся с этой системой напрямую. Вечером к нему в дверь постучали двое мужчин, представившиеся журналистами. Они задавали странно конкретные вопросы: какие культуры он выращивает, какие гербициды использует, какие семена покупает.
Раньон отказался отвечать и закрыл дверь. Но услышал, как один из них сказал другому: «Похоже, виновен».
Через несколько месяцев фермер получил письмо от Monsanto с требованием предоставить все документы по хозяйству. Он никогда не подписывал контракт с компанией – и был уверен, что не использует её семена. Тем не менее Monsanto угрожала ему судом за нарушение патентных прав.
Подобные письма начали получать фермеры по всей стране. Компания нанимала частных детективов, бывших полицейских, организовывала воздушную разведку полей с самолётов и вертолётов. В ход шли повестки, угрозы, судебные иски.
Monsanto даже запустила горячую линию 1-800-Roundup, по которой можно было анонимно сообщить о «нелегальном использовании семян». Этот номер работал годами и поощрял доносы между соседями.
Фермерские сообщества, традиционно построенные на доверии, погрузились в атмосферу подозрительности. Как вспоминали сами аграрии, стало возможным даже подбросить запрещённые семена соседу, чтобы спровоцировать проверку.
Судебная машина
Под давлением критики в 2010 году Monsanto заявила о готовности смягчить подход. Компания пообещала прозрачность, корректное поведение инспекторов и отсутствие санкций при «незначительном» обнаружении её семян.
Но реальность выглядела иначе. К 2013 году Monsanto засудила более 400 фермеров, заработав на исках свыше 20 миллионов долларов. Многие хозяйства обанкротились. Другие соглашались на мировые сделки, даже если были уверены в своей невиновности, – просто чтобы не разориться на адвокатах.
В аграрных регионах компанию стали называть «Monsatan» – «Монсатана».
Убийство, которое стало символом
Одним из фермеров, отказавшихся полностью встроиться в систему Monsanto, был Майк Уллис. Он выращивал сою, неустойчивую к гербицидам компании. Его сосед использовал устойчивые семена и препарат на основе дикамбы – часть той же химической экосистемы.
Уллис заметил, что его соя гибнет. Он был уверен: химия с соседнего поля сносится ветром. По его оценке, убытки составили около 100 тысяч долларов. Конфликт не удавалось решить.
В июле 2016 года Уллис встретился с рабочим, нанятым соседом. Что произошло дальше, точно неизвестно. Ссора быстро переросла в насилие. Рабочий выхватил пистолет и выпустил в Уллиса весь магазин.
Эта трагедия стала символом того, как корпоративная агросистема разрушала человеческие отношения.
Глифосат под подозрением
20 марта 2015 года Международное агентство по изучению рака (IARC, подразделение ВОЗ) опубликовало доклад: глифосат был отнесён к категории «вероятно канцерогенных для человека».
Это стало шоком. Десятилетиями Monsanto убеждала мир, что Roundup безопаснее поваренной соли. Более того, другие регуляторы – Агентство по охране окружающей среды США, Европейские структуры – не считали глифосат канцерогеном.
Monsanto отреагировала мгновенно и жёстко. Компания направила резкое письмо в ВОЗ, требуя пересмотра выводов, и вскоре появились научные статьи, критикующие IARC.
Но один человек решил разобраться глубже.
Документы Monsanto
Калифорнийский юрист Брент Уизнер давно следил за деятельностью компании. Поводом для иска стала история фермера, у которого после многолетнего использования Roundup развилась неходжкинская лимфома – именно этот тип рака был ключевым в отчёте IARC.
Юристы добились доступа к внутренней переписке Monsanto. Открылись поразительные вещи.
Официально компания заявляла одно. Внутри – другое.
Выяснилось, что Monsanto:
– писала научные статьи за сторонних авторов,
– редактировала «независимые» исследования,
– влияла на сотрудников регуляторных органов,
– препятствовала дополнительным тестам, даже когда они показывали опухоли у лабораторных животных.
Классическая статья о безопасности глифосата, на которую ссылались регуляторы по всему миру, оказалась частично написана сотрудниками Monsanto.
В 2017 году эти документы стали публичными.
Крах репутации
Начался шквал исков. Тысячи больных раком заявили, что годами использовали Roundup, не зная о рисках.
К лету 2018 года против компании было подано более 11 тысяч исков.
В этот момент Monsanto уже не существовала как самостоятельная компания. Её купил немецкий концерн Bayer – сделка, которую Wall Street Journal позже назвал «худшей в истории».
В первом же крупном деле суд встал на сторону истца – школьного садовника Двейна Ли Джонсона – и присудил компенсацию в 289 миллионов долларов (позже сумма была снижена, но прецедент остался).
К 2025 году Bayer выплатил более 10 миллиардов долларов в рамках урегулирования около 100 тысяч дел.
Опасен ли Roundup на самом деле?
Глифосат не относится к самым мощным канцерогенам. Он находится в той же категории, что красное мясо или ночная работа. Алкоголь, табак и ультрафиолет – куда опаснее.
Но регулярный контакт, особенно у фермеров, может повышать риск некоторых форм рака. Кроме того, глифосат способен влиять на микробиом кишечника, поскольку бактерии используют тот самый шикиматный путь.
Проблема не только в токсичности вещества. Главный вопрос – почему компания тратила миллионы на манипуляции наукой, если продукт действительно безопасен?
После Monsanto
Сегодня в коммерческом Roundup глифосата уже нет. Отчасти из-за общественного давления, отчасти потому, что он утратил эффективность: более 60 видов сорняков выработали устойчивость.
В препаратах снова появляются старые действующие вещества – в том числе производные 2,4-D. История замкнулась.
Последний вывод
История Monsanto – не только о химии и ГМО. Это история о том, как корпорация с почти неограниченными ресурсами может:
– влиять на науку,
– формировать регуляторную среду,
– подрывать доверие между людьми,
– а затем исчезнуть, оставив последствия другим.
Наука не может существовать вне политики и экономики. Но общество обязано выстраивать барьеры между теми, кто регулирует, и теми, кого регулируют.
Иначе «Монсатана» – лишь вопрос времени.
Monsanto: как одна компания всех обманула
Мир согласно Монсанто 1 часть. ГМО. Биотехнологии.
Мир согласно Монсанто. 2 часть. ГМО. Биотехнологии.
